Курортные мемуары. Жертва радия Аркадий Кошко. 1913

Курортная читальня:  вечер, суббота… приятного чтения. 

Хотя сегодня это, скорее, криминальное чтиво, а не курортный роман, главный герой которого – брачный аферист.

Судите сами: Курорты, где во время курортного сезона собирался весь высший свет, как магнит, притягивали к себе аферистов всех мастей. На курорты привозили барышень «на выданье», а богатые «женихи» приезжали ненадолго навестить маменек, принимавших воды. «Сезон рулетки и минеральных вод» длился с мая до октября. Курорты были излюбленным местом для брачных аферистов, многие из которые стали прообразом заглавных героев литературных романов и сюжетов кино. Вспомните обворожительный дуэт Ингрид Бергман и Гэри Купера (начинающей брачной аферистки и опытного карточного игрока) в фильме «Саратогская железнодорожная ветка», где место действия – Саратога, пожалуй, самый популярный курорт в Америке 19-го века.

Вот и место действия сегодняшнего сюжета нашей курортной истории  – отель Бристоль в Пятигорске. Об отеле писал автор одного их лучших руководств по курортологии Л. Б. Бертенсон: «Сейчас я живу в такой гостинице, входя в которую, мне кажется, будто я в Париже или Берлине. Таких прекрасных сооружений нет на заграничных курортах».

Автор  мемуаров «курортной читальни» на эти выходные – Кошко Аркадий Францевич: известный русский сыщик-криминалист, генерал, начальник Московской сыскной полиции. В конце жизни написал три книги криминалистических рассказов: «Очерки уголовного мира царской России». 

PS. Еще сегодняшние курортные мемуары – это урок истории, тему которого можно обозначить как: «Обеспечение безопасности на курортах Кавказских Минеральных Вод». Как говорят наши зарубежные коллеги: «Safety First». 

Dr. Manshina

 Жертва радия Аркадий Кошко

В России по давно заведенной практике в апреле месяце формировались отряды из агентов Петербургской и Московской сыскной полиции, возглавляемые чиновниками для поручений из Петербурга и Москвы, и направлялись на минеральные воды на Кавказ. Районами их действия были Пятигорск, Кисловодск, Ессентуки и Железноводск. Эта особая мера охраны была решительно необходима, так как ежегодно в лечащуюся праздношатающуюся толпу этих курортов внедрялись элементы, чающие легкой наживы.

   Проделки этих господ редко отличались свирепостью и обычно проявлялись в виде шантажа и вымогательств. Случай, о котором я хочу рассказать, хотя и представляет собою довольно обычную кражу, но не лишен специфических элементов, столь свойственных курортным мошенникам.

   Дело происходило в Пятигорске в 1913 году. В этом сезоне наши соединенные отряды отправились на минеральные воды под начальством моего чиновника Михайлова. Героем настоящего грустного рассказа является все тот же Александров, о котором, быть может, помнят мои читатели. Его подвиг я в свое время описал в рассказе «Современный Хлестаков». Напомню читателю, что Александров был красивым, более чем предприимчивым мужчиной лет 25, прекрасно воспитанным, с безукоризненными манерами. Он не раз в административном порядке высылался из Москвы, но благодаря хлопотам старика отца, занимавшего в свое время довольно видный пост в Петербурге, Александрову было разрешено вернуться в Первопрестольную, где к описываемому мною времени он и проживал с родителями. Став более сдержанным, он по существу не изменил своего образа жизни и продолжал балансировать на грани уголовщины.

   В мае 1913 года Александров, запасшись достаточною суммою денег, безукоризненно одетый, с элегантными дорожными принадлежностями сел в купе первого класса специального скорого кавказского поезда. По его собственным признаниям, он в ту минуту был полон радужных надежд. Никакого определенного плана у него не имелось.

   В голове проносились смутные комбинации: поживиться за счет какой-либо скучающей женщины, обыграть в карты какого-либо «нарзанящегося» генерала, а то при удаче и жениться, пожалуй, на миллионе, другом рублей. В таком «приятном» настроении прибыл Александров в Пятигорск и остановился в лучшей местной гостинице – «Бристоле».

   Случилось так, что группа русских профессоров и ученых, проводивших это лето в Пятигорске, уговорила немецкого профессора Р. приехать в Пятигорск полечиться серными ваннами. Профессор Р. приехал на курорт вместе со своей дочерью Эммой. Но кроме Эммы, профессор привез с собой некоторое количество драгоценного радия, купленного им по пути в Вене. Крупинки этого драгоценного металла были заключены в свинцовый капсюль с вделанной в верхнюю крышку слюдой, позволяющей видеть его содержимое. Весь этот капсюль помещался в небольшом свинцовом ларце, ключик от которого профессор всегда носил при себе. Самый же ларчик он прятал в своем чемодане.

   Профессор с дочерью остановились в том же «Бристоле». Александров скоро с ними познакомился, и не раз Р. в его присутствии показывал своим русским коллегам чудодейственный радий*.

_______
* Прим. Dr.Manshina. В здании отеля «Бристоль» находилась радиоактивная лечебница доктора Д. Л. Гурари, первая на Кавказских Минеральных Водах.

   Но все это стало мне известно лишь впоследствии. В те же майские дни картина развертывалась следующим образом: красавец Александров повел ярую атаку на сентиментальную Эмму.

   Вечные пикники на Машуке, Бештау, на Провале, частые экскурсии по ущельям, долинам и бурным потокам ослепительно прекрасного, сурового Кавказа, и в результате немецкая «Тамара» была покорена.

   Узнав об увлечении своей дочери, профессор решил ближе познакомиться с прошлым своего будущего зятя. Он обратился к Михайлову, прося навести справки и последить за Александровым.

   Справка ему была дана тотчас же, так как Михайлов знал прекрасно о художественных проделках Александрова в Москве. Р. поделился с дочерью полученными сведениями, и после долгих уговоров влюбленной Эммы авантюрист получил от невесты отказ.

   Несколько дней, симулируя отчаяние, Александров тенью слонялся по Пятигорску, после чего бесследно исчез.

   Через месяц примерно после его отъезда профессору понадобилось показать кому-то радий, но его не оказалось. Р. поднял тревогу и обратился за помощью к тому же Михайлову. Начались розыски, причем одна из прислуг «Бристоля» показала, что уехавший Александров очень часто бывал в номерах, занимаемых Р. с его дочерью. Номера эти были смежны и нередко Александров сиживал подолгу в номере профессора, дожидаясь появления барышни из ее комнаты. Михайлов обратил внимание на это обстоятельство, но профессор, видимо, под влиянием дочери заявил, что считает Александрова вне подозрений. О всех этих подробностях я узнал значительно позднее, то есть по возвращении Михайлова в Москву в конце сентября. В июле же месяце, присылая мне свой очередной рапорт и перечисляя в нем наиболее выдающиеся преступления, происшедшие за это время на курортах, Михайлов лишь в общих чертах известил о краже радия. Отвечая на июльский рапорт, я предложил ему обратить сугубое внимание на это дело, так как похищенная ценность принадлежала видному иностранцу и русской сыскной полиции надлежит не ударить лицом в грязь.

   Михайлов, по просьбе профессора, не преследовал Александрова, за что и получил от меня «разнос» по возвращении. Беседуя об этом деле с Михайловым, я припомнил, что примерно в августе месяце в "Русском Слове" промелькнула глухая заметка о том, что харьковскому университету было сделано кем-то предложение о приобретении радия. Вспомнив об этом, я немедленно написал харьковскому начальнику сыскного отделения, предлагая ему подробно выяснить, кто и при каких обстоятельствах предлагал радий местному университету. Недели через три получился обстоятельный ответ. В нем указывалось, что в августе месяце некий молодой человек, назвавшийся фон Адлером из Вены, действительно предлагал университету радий за 80 000 руб. Ученая комиссия университета, осмотрев и обследовав предлагаемый радий, решила его приобрести, но потребовала от фон Адлера указания источника, из которого он его получил. Фон Адлер обещал на следующий же день доставить нужные документы, но обещания не сдержал и больше не являлся. Внешние приметы фон Адлера походили на Александрова.

   Я срочно выслал карточку последнего в Харьков, и университетская комиссия признала в нем продавца радия. После этого я немедленно же отправил агентов по московскому адресу Александрова для его ареста. Оказалось, однако, что Александров находится в клинике, где ему недавно была произведена операция.

   Дня через три я лично приехал в больницу, но Александрова уже не застал там. Профессор, делавший ему операцию, не мог точно определить характер его недуга, но выразил мнение, что больной может быть потревожен допросом без ущерба для его здоровья. Я отправился в квартиру Александрова. Александров лежал в кровати на кружевных подушках. В ногах на шелковом одеяле лежал какой-то мех. У кровати висело не то кимоно, не то шелковый японский халат с вышитыми белыми ирисами. У стены чисто дамский туалет с множеством флаконов с духами, помадами, пудрой и проч.

   Словом, ни дать, ни взять кокотка, а не мужчина. Александров грустно на меня взглянул, узнал и, горько улыбнувшись, промолвил:

   – А, Кошко! Вы, конечно, за мной по делу радия. Но, увы.

   Вы опоздали. Правосудие небес опередило людей. Дни мои сочтены.

   - Что же с вами произошло после Пятигорска и Харькова?

   – А нечто совершенно невероятное и неожиданное. Получив от Эммы радий, я не расставался с ним и все время носил его в правом жилетном кармане. Месяца полтора тому назад я заметил на правой стороне живота красное пятно величиной с гривенник.

   Я особого внимания на него не обратил, но вскоре пятно уже удвоилось, потом утроилось и появилось какое-то затвердение. Я обратился за врачебной помощью, и хирург вырезал эту опухоль.

   Едва рана затянулась, как снова появилась краснота, снова опухоль, и на этот раз образовалась страшная язва. Две недели тому назад мне сделали вторичную операцию, и вот я третий день как дома. Из общего тона профессоров я понял, что дело мое плохо.

   Да что профессора, я и без них чую конец, а если бы вы знали, как грустно умирать в двадцать семь лет. Ну, да впрочем, все это ни к чему. Вас интересует, конечно, где радий, – вот там в туалете, в правом ящике в серебряной пудренице. Видите, я облегчаю вам вашу задачу и прошу за это у вас одного: не трогайте меня – дайте мне спокойно умереть.

   Через две недели Александров скончался от страшных изъязвлений в желудке.

   Злополучный радий был вскоре возвращен его владельцу.

Жертва радия (1913)
Кошко Аркадий Францевич
Очерки уголовного мира царской России. Книга третья

Отель Бристоль, Пятигорск

В 1822 г. генерал-майор Донского войска Алексей Петрович Орлов, в знак благодарности за излечение минеральными источниками «от сильных ревматизмов во всем теле», пожертвовал 10 тысяч рублей на постройку при Горячих Водах дома для бедных офицеров Донского войска, которые будут приезжать сюда на лечение. Узнав об этом, император Александр I выразил А. П. Орлову высочайшее благоволение. Генерал А. П. Ермолов тогда же лично назначил участок для будущего дома на солнечной стороне главной улицы курорт ного селения. Но постройка дома долго откладывалась по разным причинам. Только в начале 1828 г., по указанию генерала Г. А. Емануеля, зодчий Джузеппе Бернардацци составил проект на построение каменного дома в классическом стиле. Строительство дома Орлова, который пожертвовал еще 10 тысяч рублей, было «вчерне окончено» к концу 1830 года, а отделочные работы завершены в 1832 г.

В 1905 г. здание с пристройками, местом и всем имуществом купил за 50 тысяч рублей владикавказский богач Александр Владимирович Замковой, член правления Общества Владикавказской железной дороги. Владельцы заводов, газет... и железных дорог всегда могли себе позволить снести дом до основания и построить самую комфортабельную современную гостиницу, как говорится, по последнему слову...

Строительство нового отеля по проекту архитектора В.Н. Семенова, началось в начале 1906 г. 14 мая 1908 г. состоялось открытие и освящение отеля А. В. Замкового, названного «Бристоль».

Большая часть из 110 номеров отеля имели отдельную переднюю, гостиную, спальню, балкон, ванну, телефон. В отеле были роскошные вестибюль, ресторан, концертный зал и читальня, лифты. Внутренний дворик (патио) с садом, фонтаном и бассейном, в котором плавала рыба. 

В здании находилась радиоактивная лечебница доктора Д. Л. Гурари, первая на Кавказских Минеральных Водах.

Фото: из открытых источников, из книги Боглачев С. В. "Архитектура старого Пятигорска" - Пятигорск: Издательство "Снег", 2007 г.