Джеймс Бонд был любителем спа процедур, с этим согласятся все, кто читал или смотрел бондиану. Впервые он попадает в натуропатическую клинику в романе «Шаровая молния», который был экранизирован дважды: «Шаровая молния» (1965) и «Никогда не говори “никогда”» (1983).
Идея направить Джеймса Бонда на реабилитацию в Клинику Shrubland или, как бы мы сегодня сказали, в спа-центр, возникла у Яна Флеминга в 1956 году, в натуропатической клинике «Enton Hall» неподалеку от города Годалминг в графстве Суррей в Юго-Восточной Англии, куда он отправился восстанавливать здоровье вместе со своей женой.
«Enton Hall: A Residential Clinic and Health Farm Devoted to the Renewal and Preservation of Health by Natural Biological Methods».
Энн Флеминг была в этой клинике уже не в первый раз и с большим желанием принимала все лечебные процедуры. Сам автор бондианы не очень верил в методы натуропатии, и большую часть времени проводил с другим клиентом клиники за её пределами. После выписки из Энтон-холла писатель пошел лечиться в городскую клинику. Здесь я привычно замечу, что всегда следует учитывать показания: у Яна Флеминга было сердечно-сосудистое заболевание, а у Джеймса Бонда – «давление немного повышено, легкое остеопатическое повреждение верхних позвонков – оттого и голова … болит – и правая подвздошная кость несколько смещена назад».
Тракционное лечение, детально описанное Флемингом в романе, было результативным для Бонда, и после двухнедельного лечения в клинике агент 007 отправился выполнять свою миссию по спасению мира.
Писатель Реймонд Бенсон утверждал, что Флеминг стал «мастером-рассказчиком» ко времени написания «Шаровой молнии» в 1961 году. Описание «Лесного санатория» соответствует архивным снимкам, а лечение, которое получает Джеймс Бонд — описанию процедур из рекламного буклета клиники Энтон-холла.
Джеймс Бонд в Клубе здоровья «Shrublands» или «Лесном санатории» в фильмах «Шаровая молния» и «Никогда не говори “никогда”»
«Health farm „Shrublands“» — это вымышленная натуропатическая клиника (в русском переводе «Лесной санаторий») неподалеку от деревни Уошингтон (Washington) в графстве Западный Суссекс в Юго-Восточной Англии.
«Санаторий „Лесной“. Путь к здоровью. Первый поворот направо. Просим соблюдать тишину».
«Лесной санаторий» в фильме «Шаровая молния» (1965)
Клуб здоровья «Shrublands», где проходил реабилитацию Джеймс Бонд постановщики фильма расположили в Chalfont Park House, Бакингемшир, Великобритания.
Имение XVIII века когда-то принадлежавшее племяннику герцога Мальборо, было позже перестроено в модном готическом стиле. В 1921 году здесь располагался военный госпиталь, а позже – загородный клуб. В настоящее время в здании расположен офис IT-компании Citrix Systems.
Первое, что видит Джемс Бонд, когда его такси приближается по гравийной дороге к передней части главного дома, «викторианского монстра из красного кирпича» лужайку с террасами, где где расположен солярий. Описание соответствует Enton Hall, викторианскому зданию из красного кирпича с лужайкой, выходящей на юг. Здание Chalfont Park House, котрый и сыграл в фильме роль спа-центра е вполне подходит под это описание.
– Это очень полезно и совсем не больно, даже наоборот, приятно, многие засыпают.
Заурчал мотор. Ремни то натягивало, то отпускало – Бонда словно мял великан в огромных, но нежных лапищах.
«Шаровая молния» (Thunderball), 1965 — четвертый фильм о британском вымышленном суперагенте 007 Джеймсе Бонде по одноименному роману Яна Флеминга. Режиссер Теренс Янг. Роль агента 007 в четвертый раз исполнил Шон Коннери, его ключевого врага — итальянский актер Адольфо Чели. В роли девушки Бонда — француженка Клодин Оже. Фильм получил «Оскар» за визуальные эффекты.
Клуб здоровья «Shrublands» в фильме «Никогда не говори “никогда”»
В экранизации «Шаровой молнии» 1983 года Бонда отправляют в знаменитый Shrubland Hall в Саффолке, чтобы он вернулся в форму после провала фитнес-теста.
Эпизоды в «Лесном санатории» снимали в роскошной усадьбе неподалеку от Лутона в Бедфордшире в Восточной Англии с 2007 года известной как «Luton Hoo Hotel, Golf and Spa». Здесь снимали множество фильмов, в том числе «С широко закрытыми глазами», «Выстрел в темноте» из серии о «Розовой Пантере», «Четыре свадьбы и одни похороны» и «Уайльд».
Усадьба несколько раз переходила из рук в руки, пока в 1903 году не была куплена сэром Джулиусом Вернером, известным торговцем бриллиантами, который поручил ее перестроить Чарльзу Мьюису и Артуру Дэвису, архитекторам отеля Ritz в Лондоне. В фильме она предстает в роскошном эдвардианском стиле Belle Époque.
«Никогда не говори „никогда“» (Never Say Never Again) , 1983 — третий кинофильм о Джеймсе Бонде, не входящий в официальную бондиану, ремейк, хотя, скорее всего, вторая экранизация романа Яна Флеминга «Операция „Шаровая молния“». Режиссер Ирвин Кершнер. Последний фильм бондианы с Шоном Коннери в роли агента 007. Клаус Мария Брандауэр в роли главного злодея и Ким Бейсингер в роли девушки Бонда.
«Никогда не говори никогда» был последним фильмом с Коннери в качестве агента МИ-6 после того, как он вернулся к роли после Роджера Мура.
«Живешь только дважды» и спа по-японски для Джеймса Бонда
Фильм «Живешь только дважды» (1967) – пятый с Шоном Коннери в главной роли. Вся сюжетная линия картины связана с Японией. Джеймс Бонд принимал водные процедуры в гостях у шефа японской разведки Танаки (по прозвищу Тигр).
Внешний вид дома и сад Танаки снимали в рёкане Сигэтоми-со, который находится неподалеку от Кагосимы и раньше был рёканом — гостевым домом в японском стиле. Сейчас в этом здании расположен ресторан и ночевать в нем больше нельзя, также как и принимать термальные ванны. Достоверной информации, где агент 007 принимал «водные процедуры » найти не удалось. Поскольку это съемки в интерьерах, вполне возможно, что эпизод снимали в павильоне.
Казино Рояль на курорте Карловы Вары
«Казино „Рояль“» (Casino Royale), 2006 – двадцать первый фильм «бондианы», снятый по мотивам первого романа Яна Флеминга «Казино „Рояль“». Фильм «Казино „Рояль“» стал дебютом Даниела Крейга в качестве английского супер агента Джеймса Бонда с Евой Грин в роли девушки Бонда и Мадса Миккельсена в роли главного злодея.
Джеймс Бонд не принимает спа процедуры в этом фильме, но поскольку съемки прошли на курорте Карловы Вары в Чехии не сказать об этом просто невозможно.
Помните у Высоцкого: «Клуб на улице Нагорной стал...». Нет, в бондиане кинопленка ничего не искажала, в фильме «Казино „Рояль“» все здания величественны, а интерьеры роскошны. Исторические здания курорта Карловы Вары, как и актеры, просто исполняют роли: вокзала модного европейского курорта, фешенебельного отеля, казино.
Мельничная колоннада в Карловых Варах превратилась на время съемок в вокзал в Черногории, куда прибывает Джеймс Бонд.
Каменная колоннада в стиле псевдоренессанса была построена по проекту чешского архитектора Йозефа Зитека в 1871—1881 гг. В самую большую питьевую галерею Карловых Вар выведено пять минеральных источников: Мельничный источник, источник Русалка, Источник князя Вацлава, источник Либуше и Скальный источник.
Величественный Гранд-отель «Пупп», построенный немецкой семьей предпринимателей Пуппов в 1896 году, сменил вывеску и стал называться отель «Splendide». В одном из номеров в части «First Class» гранд-отеля поселился Джеймс Бонд.
Вместе с главными героями, вы сможете очутиться у администрации Гранд-отеля Пупп, в Гранд-Ресторане, на стоянке перед отелем.
Роль казино в фильме исполняло одно из самых красивых зданий Карловых Вар – «Императорские лазни» (Kaiserbad, Císařské lázně, Lázně I), расположенные напротив Гранд-отеля Пупп.
Императорская лечебница была построена на берегу реки Тесла по проекту венского архитектурного бюро Fellner & Helmer ( архитекторы Фердинанд Феллнер и Германн Хелмер). Кстати, это же архитектурное бюро корректировало и отель Пуппа.
Поклонникам бондианы в Карловых Варах предлагают экскурсии и трехдневную туристическую программу «По следам Агента 007». Она включает уроки стрельбы, посещение казино и SPA-центра в Grand Hotel Pupp, а также ужин в Becher’s Bar, где подают фирменный коктейль Джеймса Бонда «Vesper», в основе которого водка с мартини.
Клуб здоровья «Shrublands»
«Шаровая молния», Ян Флеминг, 1961 г.II. САНАТОРИЙ «ЛЕСНОЙ*»
*В романе: Клиника Shrubland (Shrubland – кустарниковая степь)
Джеймс Бонд забросил чемодан в багажник коричневого такси допотопной марки и уселся на переднее сиденье рядом с нагловатым прыщавым пареньком в черной кожаной куртке.
Паренек вытащил из нагрудного кармана гребешок, неторопливо причесался, убрал гребешок и только тогда включил зажигание.
Бонд понял так: не больно-то ты, пассажир, мне нужен со своими деньгами. Весь послевоенный молодняк такой — заносятся на пустом месте. Взять этого мальчишку — прилично зарабатывает, на родителей плевать хотел, бредит ковбоями. Впрочем, что ж, он родился в богатой стране, в эпоху атомных бомб, космических полетов и высокого спроса на рабочую силу — вот и живет припеваючи.
— А до «Лесного» далеко? — спросил Бонд.
— За полчаса доберемся. — На перекрестке водитель дал газу и четко, но довольно рискованно обогнал грузовик.
— Ловко ты со своей Синей птицей управляешься.
— Управляйся не управляйся — все равно старое корыто. А папаша говорит: «Я двадцать лет на ней ездил, и ты еще двадцать поездишь». Так что я сам деньги коплю. Половину уже скопил.
«Славный парень, — подумал Бонд, даром, что сначала выкаблучивал. »
— А на какую копишь? — спросил он.
— На «Фольксваген». До самого Брайтона буду возить.
— Здорово. Дело денежное.
— Это точно! Я туда съездил разок, привез в Лондон двух лошадников, со шлюхами… Десять фунтов плюс пять шиллингов чаевых. Конфета!
— Неплохо. Но в Брайтоне держи ухо востро, шпаны там хватает. О банде «Миска крови» слыхал?
— Во всех газетах писали… — Пареньку говорилось легко, как с ровесником. — А вы в «Лысый» лечиться или в гости?
— Почему это — «Лысый»?
— А там и леса-то настоящего нет. Обычно туда ездят всякие толстухи да старые козлы. Только и зудят: не гони, да не тряси, а то у них в заднице какой-то ишиас, или как его… Вы-то совсем другой…
Бонд рассмеялся:
— Но тоже еду. Ничего не поделаешь, придется отдохнуть.
Затормозили у величественного подъезда. Подле лакированной, обитой гвоздями двери поблескивала высокая урна; над ней надпись: «В помещении не курят. Просим выбросить сигарету». Бонд вышел из машины, вытащил из багажника чемодан. Чаевых он дал десять шиллингов. Паренек принял как должное:
— Спасибо. Захотите поразвлечься — звоните. У нас тут и девочки есть. А в чайной на Брайтонской дороге прилично кормят. Ну, пока. — И дал задний ход.
Бонд взял чемодан, с тоской поднялся по ступеням, толкнул тяжелую дверь.
В просторной, отделанной дубом приемной было жарко и тихо. За столом сидела хорошенькая девушка в белом накрахмаленном халате. Он расписался в книге прибывающих, и девушка повела его обставленными темной мебелью залами, а потом белым стерильным коридором в заднюю часть здания. Оттуда они прошли во флигель, длинный и низкий, выстроенный явно на скорую руку. По обе стороны — двери с названиями цветов, растений. Девушка завела его в «миртовую», сказала, что директор примет через час, то есть в шесть, и ушла.
Комната была самая обычная: яркие занавески, одеяло с электрическим подогревом. На столике подле кровати — ваза с тремя маргаритками и книжка «О природном методе лечения». Бонд выключил отопление, распахнул окно. В глаза бросились ровные рядки безымянных травок. Он распаковал чемодан, устроился в кресле и принялся читать о выведении из организма вредных веществ. Добрался до главы о многочисленных видах и подвидах массажа, и тут зазвонил телефон: через пять минут мистер Вейн ждет его в консультационной «А».
Мистер Вейн велел Бонду раздеться до трусов.
— Боже, да вы настоящий воин! — воскликнул он, увидев многочисленные шрамы.
— Да, я воевал, — равнодушно ответил Бонд.
— Война — штука страшная… Ну-с, дышите поглубже.
Пока Бонд одевался, мистер Вейн что-то быстро писал за столом. Закончив, он сказал:
— Ничего серьезного я не нахожу. Давление немного повышено, легкое остеопатическое повреждение верхних позвонков — оттого и голова у вас болит — и правая подвздошная кость несколько смещена назад. Вы, вероятно, когда-то сильно ушиблись.
— Вероятно, — согласился Бонд и подумал, что «ушибся» он, прыгнув на полном ходу с поезда во время венгерского восстания в 1956 году.
— А посему вот что: строгая диета в течение одной недели, массаж, горячие и холодные ванны, остеопатическое лечение, растяжение — и вы здоровы. И, конечно, отдыхайте, мистер Бонд, расслабьтесь, забудьте о службе. — Он поднялся и протянул Бонду листок. — Через полчаса открываются процедурные, так что приступайте прямо сегодня.
— Спасибо, — Бонд заглянул в листок. — А что такое растяжение?
— Процедура на механическом устройстве для растягивания позвонков, — любезно пояснил директор. — Кое-кто из больных называет устройство «дыбой». Но вы не тревожьтесь, это местная шутка.
Бонд вышел в коридор. Всюду пожилые люди, в основном женщины — многие в уродливых стеганых халатах. Жара, духота — Бонду нестерпимо захотелось на воздух.
— Спасибо… — выдохнула наконец она и обернулась к подошедшему водителю.
— Простите меня, пожалуйста, — безмятежно начал тот. — Вы не сильно ушиблись? — Тут он как будто узнал девушку, и голос его стал вкрадчив. — Ба, да это же наша милая Патриция! Здравствуйте, Пат! Вы по мне скучали?
Красавец-мужчина. Бронзово-смуглый, изящные усики, рот вычерчен гордо. Наверняка сердцеед. Правильные черты лица — испанец или латиноамериканец — и смелые, живые карие глаза; уголки глаз странно или, как сказала бы женщина, таинственно приподняты. Высок, крепок, отлично одет. Блестящий мерзавец, подвел черту Бонд, покоряет всех женщин подряд, а может, еще и живет за их счет.
Девушка окончательно опомнилась.
— Ездить нужно осторожнее, граф Липпе, — сказала она строго. — Тут гуляют больные. Если бы не этот джентльмен, — она улыбнулась Бонду, — вы бы меня просто задавили.
— Ну, простите, милочка, я спешил. А вам, сэр, — чуть свысока обратился он к Бонду, — я весьма признателен. У вас хорошая реакция. А теперь прошу меня извинить… — Он сел в автомобиль и уехал.
— Я тоже опаздываю! — воскликнула девушка, и они с Бондом пошли к зданию.
По дороге разговорились. Она работает в «Лесном» уже три года. Ей нравится. А не скучает? Нет, катается на машине, гуляет. Здесь красивые места. И столько новых, интересных людей! Например, этот граф Липпе, он так увлекательно рассказывает о Востоке, Китае… Сам он из Макао, это рядом с Гонконгом, верно?
«Вот почему приподняты уголки глаз, — подумал Бонд, — китайская кровь. И, возможно, португальская, раз из Макао».
Они вошли в натопленную приемную.
— Я побегу. Спасибо вам еще раз. Надеюсь, вам у нас понравится, — она улыбнулась и быстро зашагала по коридору.
Бонд посмотрел на часы и спустился по лестнице в процедурную «Для мужчин»; там его встретил мускулистый массажист в майке. Бонд разделся, обмотался вокруг пояса полотенцем и зашел в одну из кабинок, разгороженных между собой пластиковыми занавесками. В кабинке — два стола для массажа, на одном беспомощно колышется под мощными ударами молодой, очень толстый мужчина. Бонд размотал полотенце, лег лицом вниз…
Так сильно его еще никогда не массировали. Болели мускулы, каждая косточка, шумело в голове, но он все же различил, что толстяк сошел с соседнего стола, и место занял другой. Тому, новенькому, сказали:
— Извините, сэр, но часы придется снять.Знакомый, хорошо поставленный вкрадчивый голос ответил уверенно:
— Чепуха, милейший. Я здесь не первый раз и часов никогда не снимаю.
— Извините, сэр, — вежливо, но твердо сказали ему, — у меня пациенты всегда снимают часы. Иначе при массаже нарушится ток крови в руке. Разрешите…
Граф Липпе помолчал. Бонд почти физически ощутил, как тот разъярен.
— Снимайте… — наконец с ненавистью прошипел Липпе.
Бонду даже стало смешно. «… Черт вас возьми! » — ясно читался конец фразы.
— Благодарю, сэр.
Странный спор, подумал Бонд. У массажиста всегда снимают часы. Почему граф противился? Как ребенок…
— Перевернитесь, пожалуйста, сэр, — это уже ему самому. Бонд повиновался. Посмотрел направо. Граф Липпе лежал на спине, со стола свисала левая рука, загорелая, с белой полоской вокруг запястья. На белой коже четко выделялась татуировка: молния с двумя вертикальными черточками. Так вот что он прятал… Интересно, кто же носит такой знак? Не позвонить ли в Архивный отдел?..
Прошел час. Бонда как будто выпотрошили, выжали все соки. Он оделся и, проклиная М., с трудом потащился наверх — точно из царства грубо-телесного варварства к утонченной цивилизации. Зайдя в одну из двух стоящих у входа в главный зал телефонных будок, он соединился через коммутатор со Штабом, попросил Архивный отдел; в трубке характерная пустота — значит, подслушивают. Назвавшись, он задал свой вопрос. На том конце велели подождать и через несколько минут снова заговорили:
— Это знак группы «Красная молния». Члены, как правило, чистокровные китайцы, никаких религиозных мотивов, исключительно преступные акции. Станция Х однажды столкнулась с этой группой. Сама станция находится в Гонконге, а штаб на другой стороне залива, в Макао, поэтому за большие деньги была организована курьерская связь с Пекином. Все шло без сучка, без задоринки, переправлялась важная информация — и вдруг страшный провал, высшее руководство станции рассекречено! Оказалось, что один из сотрудников вел двойную игру, работал на «Красную молнию». Потом группа всплывала в делах о наркотиках, контрабанде золота в Индии, торговле рабами. Группа мощнейшая, будем рады выслушать любое сообщение о ней.
— Спасибо за информацию, — сказал Бонд. — Пока сообщать нечего, но если что— нибудь узнаю, свяжусь с вами. До свидания.
Бонд в раздумье повесил трубку. Так что же этот тип делает в «Лесном»? Бонд вышел из будки и в соседней заметил графа Липпе; тот стоял спиной и как раз снимал с рычага трубку. Долго ли он стоит? А вдруг слышал, что Бонд сказал в конце разговора? Или даже, о чем спрашивал? Скверно… Но делать нечего. Бонд посмотрел на часы — половина восьмого — и отправился «ужинать»…
В день ему полагался стакан теплого лимонного сока, тарелка овощного супа и две чашки чая. И, конечно, массаж, ванны… А на третий день прибавилось «остеопатическое лечение и растяжение». Вяло, безропотно (он тут совсем раскис — думал только, чего бы съесть) он толкнул дверь процедурной; за ней наверняка ждет очередной здоровяк с волосатыми ручищами. И застыл на пороге. У койки стояла Патриция — девушка, с которой он встретился в первый день.
— Не может быть! — сказал Бонд. — На такой тяжелой работе — и слабая женщина?
— Женщин на нашей работе двадцать процентов, — ответила она сухо: надоели вечные мужские комментарии! — Раздевайтесь. Очень скоро Бонд убедился, что сил у девушки хоть отбавляй — у него только суставы похрустывали. Она управилась с ним, тренированным, мощным, играючи.
— А теперь полчаса порастягивайтесь, — сказала она под конец.
Бонд взял одежду, вышел вслед за девушкой в коридор и едва не столкнулся с кем-то. Граф Липпе! Бонда он будто и не заметил, а Патриции улыбнулся и сказал с легким поклоном:
— Иду к вам на заклание. Может, сегодня будете чуточку понежнее? — Глаза у него искрились.
— Разденьтесь пока, пожалуйста, — сказала Патриция. — Я сейчас вернусь, только отведу мистера Бонда на растяжение. — И она пошла по коридору, Бонд — следом.
Заведя его в небольшую комнатку, она велела положить одежду на стул и отодвинула пластиковую занавеску. За занавеской оказался хирургический стол, обитый кожей, поблескивающий алюминием, — зрелище не из приятных. Бонд с подозрением оглядел медицинское чудище. На полу — электрический мотор с табличкой «Механическое растяжное устройство „Геркулес“, сам же стол разделен натри секции с ремнями, каждая соединена с мотором отдельным приводом. Возле приподнятого подголовника — круговая шкала тяги, размеченная до двухсот единиц. Начиная со ста пятидесяти цифры красные. К подголовнику приделаны рукоятки; кожа на них в темных пятнах, наверное, от пота.
— Ложитесь лицом вниз, — девушка держала ремни наготове.
— И что будет?
— Потянет немного спину, — нетерпеливо пояснила она. — Это очень полезно и совсем не больно, даже наоборот, приятно, многие засыпают.
— Ну уж я не засну! — уверил Бонд. — А сильно будет тянуть? И почему цифры красные? Не разорвет?
— Что вы!.. Сильно тянуть, конечно, опасно, но мы-то с вами начнем всего-навсего с отметки девяносто. Минут через пятнадцать я зайду и прибавлю до ста двадцати. А теперь ложитесь. Меня ждет больной.
Бонд неохотно улегся, голова его утонула в мягкой кожаной подушке, и он пробормотал:
— Разорвет — подам на вас в суд.
Заурчал мотор. Ремни то натягивало, то отпускало — Бонда словно мял великан в огромных, но нежных лапищах.
— Ведь хорошо, правда?
— Хорошо.
Он слышал, как за Патрицией захлопнулась дверь. Под щекой его мягкая подушка, спину приятно потягивает, мотор гудит мирно, усыпляюще. А он-то, дурак, боялся!
Минут через пятнадцать снова хлопнула дверь, отодвинули занавеску:
— Ну, как вы тут?
— Отлично.
Девушка потянулась к переключателю. Бонд поднял голову: стрелка подползала к ста двадцати. Потянуло сильнее, мотор загудел громче.
— Еще пятнадцать минут, — сказала Патриция.
— Ладно, — неуверенно ответил он, примериваясь к окрепшему великану. Задернули занавеску, и хлопка двери он уже не различил в шуме мотора… И скоро привык к новому ритму.
Еще через пять минут щеку вдруг обдуло ветерком, и Бонд приоткрыл глаза. К переключателю тянулась мужская рука. Жмет на рычажок… И тут рвануло, дернуло так, что он завопил от боли, его словно вздернули на «дыбу». Рука выпустила рычажок: мелькнула маленькая красная молния с двумя вертикальными черточками. И в ухо ему шепнули:
— В другой раз, милейший, не будешь вмешиваться не в свое дело.
Ревел и рычал мотор, ремни рвали тело; Бонд слабо стонал, пот капал с кожаных подушек на пол.
А потом наступила ночь.
III. МЕСТЬ
Хорошо, что тело не помнит боли. Иное дело приятные воспоминания — запах, вкус, поцелуй… Их сладость не забывается. Бонд медленно приходил в себя и удивлялся, что боли нет. То есть, конечно, болела спина, каждый позвонок — точно отколотили палкой — но это боль изведанная, знакомая, ее можно превозмочь. Ревущий же смерч, крутивший его, глушивший сознание, стих. Что же именно чувствовал он, Бонд, в тех мучительных объятиях? Помнилось лишь, что был он ничтожней пучка травы в тигриной пасти…— А теперь расскажите, как это случилось, — попросила Патриция. — Случайно задели переключатель? Вы нас так напугали! Никогда ничего подобного не было, в принципе устройство совершенно безопасно.
— Понимаете, мне захотелось устроиться поудобнее, я потянулся и, кажется, задел за что-то рукой. Больше ничего не помню. Мне повезло, что вы быстро вернулись. — Он честно смотрел ей в глаза.
— Теперь все позади. У вас, слава Богу, серьезных повреждений нет, еще два дня, и будете как огурчик.
И действительно, через два дня Бонд вернулся в тихий мирок «природного метода». И сразу же холодно и энергично принялся наводить справки о графе Липпе — как сделал бы во время войны, выслеживая вражеского агента в Стокгольме или Лиссабоне. Он стал разговорчив и любопытен. Болтал с Патрицией: «А этот Липпе что, серьезно болен? Ах, он худеет! Наверное, принимает специальные ванны? Говорите, в турецкой бане… Нет, я там еще не был, обязательно схожу». С массажистом: «Что-то этот силач давно не показывается, граф — как его, Риппе, Хиппе? Да-да, Липпе. В полдень, говорите? А что, пожалуй, это удобно… Я от вас еще в турецкую баню зайду, погреюсь». Так он невинно беседовал и постепенно выстраивал план, по которому они с Липпе останутся с глазу на глаз в звуконепроницаемой процедурной.
Одновременно, по скудным сведениям, Бонд пытался представить, что это за человек. Хотел ли он только припугнуть Бонда на «дыбе» или — ведь Липпе не знал, чем закончится пытка — убить? Но зачем? Что за тайну он бережет? Ясно одно — тайна есть, и нешуточная…
Сообщать о происшествии в Штаб Бонд не собирался. Покушение в санатории «Лесной»! Глупо, смешно. Он, умелый солдат, выставляется дурачком. Туза Управления разведки и контрразведки поят теплым соком да овощным супчиком, потом привязывают к какой-то «дыбе», чуть-чуть сдвигают рычажок — и герой сотен сражений вопит от боли и просит пощады! Нет, он отомстит Липпе сам.
К четырнадцатому, последнему дню у Бонда все было продумано: где, когда и как.
В десять утра, после прощального обследования у мистера Джошуа Вейна (диагноз: давление в норме, лишний вес сброшен, позвоночник подлечен), Бонд спустился на последнюю процедуру.
Он лежал на столе массажиста лицом вниз и поджидал жертву. Наконец, мимо прошлепали босыми ногами и сказали громко, уверенно:
— Доброе утро, Бересфорд. Баня готова? Сделай сегодня погорячей.
— Слушаюсь, сэр. — Слышен печатный шаг Бересфорда, старшего массажиста, и прежнее шлепанье; идут по коридору к дальней комнате, электрической турецкой бане. Хлопнула дверь. Через несколько минут хлопнула еще раз — Бересфорд проводил графа Липпе, возвращается. Прошло двадцать минут. Двадцать пять. Бонд слез со стола.
— Довольно, Сэм, спасибо, — сказал он. — Я еще душ приму. А ты иди обедай. Не волнуйся, я сам справлюсь.
Бонд обмотался вокруг пояса полотенцем и вышел в коридор. Массажисты закончили работу и заторопились в столовую. По-унтерски командует Бересфорд: «Билл, закрой окна! Лен, после обеда принесешь из прачечной полотенца. Тед! Ушел уже? Тогда ты, Сэм, — присмотри за графом Липпе, он в турецкой бане».
Целую неделю Бонд слушал эти команды и примечал, кто уходит на обед пораньше, а кто работает добросовестно, до конца. Теперь он ответил из душевой басом Сэма:
— Присмотрю, сэр.
Печатный шаг по линолеуму, короткая пауза — Бересфорд в самом конце коридора, его не слышно — и, наконец, далекий скрип двери. Тихо, только гудят вентиляторы. Теперь в процедурных никого. Джеймс Бонд и граф Липпе одни. Бонд выждал минуту, затем вышел из душевой, тихонько открыл дверь в турецкую баню. Он заходил сюда дважды — осмотреться, и с тех пор ничего не изменилось.
Липпе сидел спиной к двери. Заслышав шаги, он проворчал:
— Черт возьми, Бересфорд… Семь потов уже сошло.
— Сами просили погорячей, сэр, — подражая голосу Бересфорда, откликнулся Бонд.
— Не пререкайся, черт тебя возьми! Выпусти сейчас же.
— Мне кажется, сэр, вы недооцениваете благотворное влияние жара на организм…
— Не болтай. Выпусти, говорят тебе.
Бонд посмотрел на шкалу: стрелка показывает 120. На сколько же поставить? Максимальная отметка — двести градусов. Так он, пожалуй, изжарится заживо. А нужно лишь наказать, не больше. Наверное, 180 будет в самый раз. Он повернул переключатель.
— С полчасика вам будет по-настоящему жарко, сэр. А загоришься — подавай в суд, — добавил он своим настоящим голосом и двинулся к двери.
— Тысяча фунтов, и квиты, — тихо, с ноткой отчаяния предложил граф. Скрипнула дверь. — Десять тысяч. Ладно, пятьдесят!
Бонд плотно прикрыл за собой дверь и быстро зашагал по коридору. Сзади приглушенно позвали на помощь. Ничего, помучается недельку в больнице — вылечат. Но вот что не ясно: пятьдесят тысяч предлагает либо миллионер, либо тот, кого ждет неотложное, важное дело. Чтобы просто избавиться от боли, столько не отдашь.
Джеймс Бонд был прав. Они с Липпе схватились, как глупые дети, — и выверенный до последней секунды заговор против западных держав сбился с ритма.
Ян Флеминг, 1961
«Шаровая молния» — восьмой роман Яна Флеминга о Джеймсе Бонде, экранизирован дважды: «Шаровая молния» (1965) и «Никогда не говори “никогда”» (1983).
Фото: Google
Enton Hall - the real Shrublands
Видео: YouTube
Комментарии